Идентификационная устойчивость граждан и общеобразовательный уровень являются в современном мире ядром национальной и мировой безопасности. И закладывается это ядро в первые десять лет жизни.
Но если есть вещи, полностью определяемые благодатью и свободой, невозможные в качестве искусственного предмета организации и работы – сюда относится знаменитое “детское воспоминание”, определяющее по Ф.М. Достоевскому всю последующую жизнь человека, являющееся своего рода “перводвигателем” сознания человека – то огромное поле для целенаправленной деятельности и государственно-общественной инженерии открывается в плане образования детей с 0 до 11 лет.
Образование сегодня всё в большей степени становится сферой целенаправленной работы с антропологией и человечностью как таковой. В определенном смысле сбывается пророчество К. Маркса и Ф. Энгельса в “Немецкой идеологии” о переходе к общественной системе, где главным становится “не производство вещей, а производство людей”. Не случайно, самые продвинутые подходы в менеджменте, в организации государственного управления опираются в наши дни на концепции управления человеческими ресурсами, на теорию человеческого капитала, на технологии наиболее эффективного использования человеческого потенциала.
Однако, мы должны, к сожалению, признать, что современная система управления общественным развитием абсолютно не справляется с этой самой важной задачей: организацией общественного воспроизводства человеческого потенциала или с программированием поколений, которые должны быть не только не менее успешны чем мы, но и которые должны быть лучше нас.
На смену идеологическому диктату и партийной монополии советского времени сегодня пришел не менее, а, очевидно, и более опасный диктат разнородных малоответственных сил, которые используют возможности гражданского общества и свободу СМИ для достижения исключительно узких и, в основном, коммерческих целей.
Необходимо прямо сказать: наши молодые общества и государства сегодня выпустили из своих рук задачу организации целенаправленного общественного воспроизводства. При этом это вовсе не значит, что новые поколения приходят свободными от всяких догм, идеологий и жестких мировоззрений.
Вовсе нет. За успешное навязывание поколенческих программ идет ожесточенная конкуренция.
Так, если совсем недавно очень популярен был роман Виктора Пелевина “Поколение ПИ”, то в конце 2001 года на прилавках уже появился новый журнал “Поколение ЭГОИСТ”.
Рядом с этой новинкой лежат, разумеется, журналы “Кул”, “У-у-пс”, “Плейбой”, “СПИД-Инфо” и т.п. и т.д. И все они прекрасно оформлены, все выходят без задержек и работают на фронте формирования новых поколений как часы: систематически и целенаправленно.
Принцип удовольствия ради удовольствия и полного равнодушия к общественной жизни – вот кредо этой чрезвычайно популярной макулатуры.
В результате можно ожидать самых неприятных и неожиданных через десять – двадцать лет результатов.
Также крайне интересны результаты проведенного в сентябре 2001 года социологического исследования (журнал “Власть”, № 33).
Как Вы думаете, кто месяц назад являлся самым главным кумиром российских детей от 8 до 12 лет? На кого они хотят быть похожими?
С полным отрывом от всех остальных, с тройным преимуществом, – это Наталия Орейро. Именно на неё однозначно хотят быть похожими, стать как она, российские девочки и мальчики.
Меньшей чем Наталия Орейро, но всё-равно очень большой популярностью среди российских детей пользуется Терминатор (Арнольд Шварцнегер). При этом особенно впечатляет характер предпочтений детей с точки зрения их половой идентификации: если женщиной Орейрой хотят стать в несколько большей степени всё-таки девочки, чем мальчики, то Шварцнегером в большей степени хотят стать уже девочки, чем мальчики…
Среди выбранных детьми фамилий тех, на кого они хотят походить, кем они хотят быть, нет ни одной фамилии известного ученого или исторического деятеля российской истории.
Крайне интересно, что и без того огромный, “зашкаливающий” уровень сверхпопулярности Орейры “прыгает” еще в два раза вверх у мальчиков и девочек из детских домов. Телевизор и отсутствие полноценной общественной заботы и образования делают своё дело.
Если добавить к этому также нашествие армий телепузиков и покемонов, то можно как-то почувствовать то, в каком убогом и крайне опасном приходится сегодня расти нашим детям…
Ответственная позиция общества и государства состоит в том, чтобы средствами начального образования создавать основу для перспективности и безопасности детства. Перспективность, осмысленный вектор взросления задается правильно организованным начальным образованием, включая и воспитание в семье. Безопасность во многом связана с созданием вокруг детей содержательной и наполненной общественной жизни, свободной от навязываемых примитивных представлений и образов.
Обеспечение перспективности и безопасности детства – это сегодня базис и социальной и экономической жизни общества. Вырастание маленького человека в гражданина, способного жить достойно и кормить себя, семью, своих детей и своих родителей-пенсионеров – это 25 лет напряженной работы общества. Это основа, реальный базис, а всё остальное – надстройка, следствие.
Вне специально организуемой системы общественного воспроизводства и планирования на четверть века, на эти поколенческие 25 лет, в современном мире невозможны сильная государственность, мощная экономика и достойная жизнь.
Сегодня очень часто говорят о необходимости ежегодного и неуклонного экономического роста. Но откуда будет экономический рост, если мы не вкладываем в перспективность и безопасность детства, в образование??? Не только не финансируем в полной мере общественное воспроизводство, но и даже не всегда ставим саму проблему и задачу.
Не случайно, что одной из самых важных и даже модных проблем в мире, прежде всего, в развитых странах Запада, сегодня является вопрос о принципиально новой организации социально-культурного развития младших детей (от 0 до 10 лет).
Эти темы “раннего развития”, “раннего детства” входят в состав самых цитируемых и престижных для высших политиков докладов.
При этом важно отметить, что Россия и СССР являются родоначальницей мировых традиций воспитания, образования, здравоохранения детей младшего возраста как социальной системы. Во Франции, к примеру, в настоящее время ставят задачу создания в ближайшие десять лет национальной системы дошкольного воспитания. Но такую систему СССР имела уже в полномасштабном виде к середине 60-х годов. В 30-е годы также были созданы основы системы комплексного патроната младших детей, которые в 70 – 90-е годы были фактически в той или иной мере скопированы во всех ведущих странах мира.
Этот советско-российский приоритет и даже своего рода духовное лидерство в этом направлении является не только важнейшим политическим ресурсом, но и основой восстановления и развития системы социального развития и воспитания младших детей в современной России.
Но помимо кардинального исправления существующих в наших странах политик необходимо широко развивать частную и общественную инициативу.
Чисто бюрократическими мерами проблемы не решить. Необходима неангажированность частными ведомствами и научными кланами, необходима большая и открытая социальная политика.
Поэтому чрезвычайно важным и очень эффектным для наших стран могло бы стать создание на совместных общественно-государственных началах межнациональной, межгосударственной программы, посвященной организации российской системы раннего развития и образования детей.
Нашим обществам и государствам сегодня нужен своего рода пятилетний план социальной реконструкции и развития через реализацию нового принципа социально-культурной политики и через проведение новых подходов и схем в сфере детской и семейной политики.
Сегодня уже достаточно очевидна крайне низкая эффективность сложившихся в последние годы схем реализации детской семейной политики. Все профессионалы управления и аналитики согласованно отмечают, что привычные подходы и старые схемы больше не работают. Отсюда возникает настоятельная задача всерьез разобраться с государственными основаниями детской и семейной политики и социальной политики в целом, а также выйти на новые подходы и новые схемы. Тем более, что в мире имеется крайне богатый и интересный опыт рыночной социальной политики в отношении семьи и детства, человеческого капитала в целом – достаточно упомянуть опыт таких разных стран как Швеция и другие скандинавские страны (Норвегия, Финляндия), Малайзия, Индия, США (особенно, штат Калифорния), Исландия и др.
В настоящее время, после прошедших парламентских и президентских выборов, на которых победили сторонники “сильного государства”, центральной проблемой развития России и Белоруси, и, скорее всего, и всех других стран СНГ и Балтии - стал вопрос о том, какое именно сильное государство мы собираемся строить: социальное государство, принимающее на себя ответственность за организацию социального воспроизводства и развития – или экономическое государство, по максимуму снимающего с себя все социальные обязательства и саму проблему социального воспроизводства и развития, более того, использующего данную социальность исключительно в качестве ресурса и подсобного материла для достижения показателей экономического роста.
При этом важно понимать, что последние десять лет мы имели плохо работающую смесь советского идеологического государства и начатков экономического государства. Социальное государство, образцом которого являются скандинавские страны, в нашей стране еще и не существовало. Поэтому очень важно не путать идеологическое советское государство, организуемое КПСС и задачей идеологического и военного соревнования стран социалистического и капиталистического лагерей, по существу безразличного к фактической социальности советских людей - и социальное государство, воспроизводство и развитие социальности в котором является целью и продуктом правильно организованной экономики. Как это ни парадоксально, но идеологическое государство СССР и возможное посткоммунистическое экономическое государство являются “близнецами-братьями”, поскольку являются машинами по реализации внесоциальных целей, что влечет за собой “остаточный принцип” финансирования и общее небрежение социальной сферой.
Социальное государство, как известно, ни в коей мере не отрицает экономических законов. Наоборот, оно исходит из того, что экономика есть способ производства общественного богатства в форме заданного качества жизни, поэтому экономика должна быть чрезвычайно эффективной и высокотехнологической.
Экономическое же государство исходит из того, что целью экономики является экономический рост, во имя которого можно жертвовать всем, чем угодно, даже самой экономикой и ее эффективностью. В определенном смысле схему построения экономического государства можно сравнить с методами проведения сталинской индустриализации за счет деревни: только если в 30-е годы ценою огромного напряжения и большой крови возникло индустриальное государство, то теперь, в результате изничтожения остатков социальности и современного труда, возникнет … ЭКОНОМИЧЕСКИЙ РОСТ1.
Объективно в России экономическое государство невозможно, поскольку его реальным результатом будет дальнейшее социально-имущественное расслоение населения и системная деградация качества человеческих ресурсов. Феномен “пропасти” социально-имущественного расслоения и превращение стран и регионов в разрушенные и нежизнеспособные образования наглядно показывают во всем мире крайне печальные результаты глобализации, основной идей которой и является идея экономизма.
Для любого современного национального государства и, тем более, такого межнационального образования как Союз Белоруси и России социальный тип государства, обеспечивающий полноценное общественное воспроизводство становится основой общественной устойчивости и развития.
Именно с целью выделения универсальной сферы раннего развития детей как фундамента общественного воспроизводства нами совместно с Ю.В. Громыко и В.И. Слободчиковым в 2000 году в ходе организованного Министерством образования Республики Беларусь и Национальным институтом образования семинара по теме “Преемственность дошкольного образования и начальной школы” был предложен термин “начальное образование” (см. также журнал “Пролеска”, № 3, 2000 ).
Здесь интересно сопоставить данный термин “начальное” с традиционным терминологическим обозначением образования младших детей за рубежом, где подобное образование считается “элементарным” во французско-романской традиции или “первичным” образованием в англо-саксонской традиции. Термин “начальное” в отличие от элементарного и первичного задает очень важный смысл организации образования младших детей как системы принципов последующего образования и взросления, как в прямом смысле слова изначального и принципного образования.
Идея термина “начальное образование” состояла в том, чтобы в оппозицию привычным названиям данного уровня образования выделить и подчеркнуть изначальность или принципность образования с 0 до 11 лет как единого уровня, определяющего всю последующую жизнь каждого человека и, в том числе, качество и характер его последующего образования.
Проблематика начального образования достаточно подробно и многосторонне представлена в данном сборнике. В данной статье хотелось бы обратить особое внимание на уже сформулированную нами выше необходимость межгосударственной программы в области создания новой системы и инфраструктуры начального образования, а также на содержание и организацию системы начального образования России и Белоруси.
Разумеется, речь не идет о простом наращивании привычных нам форм детсадовского и начального школьного образования. Нужно проектировать принципиально новую форму и уровень образования, в основе которого бы лежала задача создания своего рода антропологического фундамента личности и базовой образовательной способности каждого без исключения российского и белорусского ребенка.
В организационно-технологическом плане очевидна необходимость создания евроазиатской межнациональной и межрегиональной сети развития начального образования и создания Евроазиатского стандарта начального образования (ЕСНО). Такой стандарт мог бы определяться следующими пятью параметрами.
Во-первых, организация пространства свободы идентификации детей - т.е. возможности для детей напрямую общаться с лучшими достижениями мировой истории и культуры в доступной для них форме.
Во-вторых, организация первичных родовых или материнских образовательных сообществ, в открытом формате определяющих стратегию, смысл и содержание начального образования конкретных детей. Здесь важным является создание достаточно автономных комплексов детский сад – начальная школа, выполняющих функции универсальных локальных культурно-образовательных центров. Эти своего рода усадьбы должны позволять первичным образовательным сообществам вводить детей в традицию и намечать поколенческую программу данных детей.
Здесь идеи, подобные проекту создания Фольварка, являются определяющими: локальное образовательное сообщество должно создавать место жизни и взросления маленького человека как то место, которое потом движет человеком буквально всю жизнь. В художественной литературе данный феномен прекрасно и многократно описан В. Набоковым в обобщенном образе дореволюционной российской дворянской усадьбы. Именно в этих родовых гнездах образуется родовое сознание и определяется архетипическая основа души и организация высших способностей человека.
В-третьих, организация целенаправленного развития высших способностей детей.
Понятие высших способностей, насколько нам известно, первым ввел в обиход Л.Н. Толстой в русле критики современной ему школы: “То странное психологическое состояние, которое я назову школьным состоянием души, которое мы все, к несчастью, так хорошо знаем, состоит в том, что все высшие способности – воображение, творчество, соображение – уступают место каким-то другим, полуживотным способностям – произносить звуки независимо от воображения, считать числа сряду: 1,2,3,4,5, воспринимать слова, не допуская воображению подставлять под них каки-нибудь образы; одним словом, способность подавлять в себе все высшие способности для развития только тех, которые совпадают со школьным состоянием, - страха, напряжения памяти и внимания. Всякий школьник до тех пор составляет диспарат в школе, пока он не попал в колею этого полуживотного состояния…” (“О народном образовании”, в книге “Л.Н. Толстой. Педагогические сочинения. – М., Педагогика, 1989, стр. 62).
Сегодня ситуация мало чем отличается от ситуации середины 18-го века. Поэтому ядром начального образования должно стать развитие высших способностей понимания, воображения, мышления, идеализации, позициирования и др.
Особое внимание здесь следовало бы обратить на игровую способность как своего рода способность способностей, позволяющей применять высшие способности в целях обыгрывания разнообразных культуросообразных деятельностей, в целях управления этими деятельностями.
Игровая деятельность, поскольку она всецело определяется доброй волей играющего, является лучшим введением детей в свободную и ответственную жизнь. Об этом точно написал родоначальник педагогической антропологии, великий русский педагог К.Д. Ушинский: “… Свободная, излюбленная деятельность одна способна удовлетворить требованию души человеческой и дать ей тот мир, которого она так жадно ищет…”.
Немаловажно, что игры и игрушки определяют базовую идентификацию подрастающего поколения. Вряд ли будет преувеличением следующая формула: в какие игры играют дети, такой и будет их взрослая жизнь. Или, иначе: в игре дети проигрывают и в опережающем режиме проживают те будущие цивилизации, которые им предстоит строить и воспроизводить.
В-четвертых, введение персональной организации практики начального образования, введение комплексного персонального патроната здоровья, безопасности, образования и всеобщности или универсальности развития. Здесь важным инструментом является введение разнообразных антропотехнических карт (АТК), фиксирующих цели и результаты образовательного сообщества по отношению к каждому конкретному ребенку.
Наконец, в-пятых, в деле организации межгосударственной сети начального образования и реализации ЕСНО огромную координационную роль могло бы сыграть опережающее применение информационно-коммуникационных технологий, создание телекоммуникационной основы сети нового уровня образования. Создание интранета всех, кто заинтересован в создании и развитии начального образования как системы, помогло бы быстро отработать базовые требования к содержанию и организации работы.
Если удастся ввести такой стандарт, то можно будет, как представляется, начать практически рассматривать начальное образование в качестве базовой социальнокультурной инфраструктуры обеспечения перспективного детства.
В этом случае станет возможным и принципиально по-новому подойти к проблеме педагогики и педагогического труда.
Педагогический труд в отношении к воспроизводственной функции семьи и к длительным, 15 – 25-летним, циклам обеспечения гарантированной перспективности детства2 в этом случае получает статус всеобщего труда приоритетного значения и становится ядерным трудом в системе общественных производительных сил. В отношении к организации социально-антропологических программ или “антропонических” (“выращивание антропологии заданного качества”) процессов, процессов выращивания детей и обеспечения перспективного детства, как основы системы общественного воспроизводства, становится необходимым выделять принципиально новый предмет социально-культурного проектирования – “педагогические производительные силы” – и начинать рассматривать задачи наращивания педагогических производительных сил как предмет совместных усилий различных сфер общественной деятельности и приоритетного экономическо-финансового обеспечения.
При этом впервые появляется основа для построения экономики образования как определения вклада в воспроизводство, развитие и функционирование общественных производительных сил так понимаемой сферы образования.
С точки зрения начального образования младших детей до 10 лет семья и родительство совместно с начальным образованием начинают образовывать социально-экономическую матрицу опережающего инвестирования. Именно такой комплексный объект целевых инвестиционных вложений, с нашей точки зрения, должен определять лицо союзного Российско-Белорусского образования в первые десятилетия 21 века.
Здесь не совсем правильно было бы организовывать и отслеживать вложение средств исключительно в родительство, как это предлагает известный экономист, лауреат Нобелевской премии, Амитаи Этциони3, равно как неправильно было бы опираться исключительно на административно-казённо-учрежденческий принцип организации образования. Инвестирование должно закреплять и систематически усиливать саму связь и партнерство между семьей и образованием. Именно такой тип связи, если его превратить в прямой предмет инвестирования и воспроизводства позволит постепенно выходить на создание принципиально нового качества общественной жизни.
Считаю, что если мы правильно организуем работу по созданию новой системы начального образования, если мы сумеем грамотно построить этот новый сложный комплексный объект образования 21 века: семья - перспективное детство – образование – общественное развитие, то у нас появится возможность на практике стать ответственными за новые поколения.
Хотелось бы закончить данную статью приглашением всех заинтересованных лиц к сотрудничеству.
|
