Сквозной мотив публикаций во всем мире по поводу взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске (дай Бог, чтобы список этот был окончательным!), по поводу очередной войны на Кавказе в Дагестане, а также по поводу ситуации в Карачаево-Черкесии, Северной Осетии и в самой Чечне состоит в безусловном утверждении всемирно-исторической фундаментальности и неизбывной длительности того, что происходит сейчас на Кавказе.
Одни начинают вспоминать генерала Ермолова и Кавказскую войну России в первой половине прошлого века. Другие указывают на "балканский отсвет в Закавказье". Третьи проводят аналогии с Францией и Алжиром, договорившись до того, что именно при разрешении ситуации Кавказа родится и проявится наш российский де Голль. Четвертые клянут "похабный" хасавюртовский мир генерала-голубя Александра Лебедя, в результате которого "чеченский чирий" (кулуарное высказывание одного из известных политологов) сумел хорошо вызреть и налиться кровавым гноем, которого хватит на много-много лет. Пятые, типа господина Збигнева Бжезинского, заявляют об огромной роли и важности России в решении проблемы Кавказа, утверждая, что традиционный российский Северный Кавказ после всего происшедшего более уже не принадлежит России, теперь уже "национализирован" миром, ассимилирован "мировым сообществом", окончательно и открыто определен в качестве зоны приоритетного интереса США и НАТО; и этим "клеветникам России" верится, что именно где-то в районе Грозного удастся сделать то, что не удалось сделать в ходе Варшавских восстаний прошлого века. Шестые, например, А. Дугин в газете "Завтра", ставят диагноз "прободение сознания" и явно довольны повышением уровня сознательности российских граждан в результате уничтожения наших домов.
Можно продолжать обзор высказываний и публикаций, но общий мотив и настрой, как представляется, достаточно ясен.
Во-первых, происходящее на Кавказе, несомненно, выходит за рамки локального конфликта. И чем более конкретными, вплоть до расщелины, до перевала, до называния горной высоты, до конкретного адреса становятся привязки нашего понимания и сознания, тем более ясно проявляется долговременный и глобальный масштаб происходящего. Мы имеем дело с уникальным, не имеющим аналогов в ближней послехристианской истории случаем - создавшимся и функционирующим "термоядерным котлом" непрерывных геополитических этноконфессиональных и родовых "реакций" всемирно-исторического масштаба и судьбы.
Во-вторых, никому, ни одному человеку не удастся переждать этот "конфликт" и отсидеться, поскольку сегодня, на 23 сентября 1999 года, не просто остается 100 дней до конца 2-го тысячелетия, но кончились все времена и сроки, невозможны более любые отработанные и опробованные схемы рассуждения и анализа, схемы сценирования и планирования действия. События августа-сентября этого года стали за-экзистенциальным вызовом каждому человеку, каждой общности и народу, всему человечеству, отвечать на который можно только за счет полной инвентаризации и переопределения всемирной истории, за счет выстраивания личного ответа и действия народного и всечеловеческого участия.
В любом случае, на Кавказе мы имеем сегодня развертывающийся сценарий балканизации уже не Европы, а Евразии и всего мира, и европейская история выходит на мировой оперативно-стратегический простор. Драматургия этого античеловеческого сценария такова: кавказская война становится всемирной, регион становится ареной столкновения всех ведущих геополитических сил России и мира, борьба будет вестись за сохранение управляемости данного региона (поскольку есть иллюзия управляемости и самой возможности управления в этой зоне всей Всемирной Историей). Параллельно с развертыванием глобальных кровавых схваток внутри очерченной Зоны, в остальном мире (Мир минус Кавказ и ряд мелких локальных зоночек, запряженных в инфраструктуру Кавказа) устанавливается земной рай и порядок двух типов: Первый Мир - сытые, довольные, путешествующие и использующие культуру и историю в качестве "дизельного топлива" для своего существования; Второй Мир - накормленные, одетые, обутые и сексудовлетворенные (если будут правильно себя вести, разумеется) люди, комплексно обслуживающие путешествующих и потребляющих культуру и историю представителей первомира, первонарода.
Третий Мир свертывается и загоняется в специально проектируемую и простраиваемую Проблемную Инфраструктуру (ПИ) с центром на Кавказе, по территории и населению составляющую не более 5 - 10 % мира, а по пенитенциарно-исправительной функции являющейся всемирной и достаточной для приема и дезинфекции всех тех, кто не может и не хочет жить по понятиям этого нового "прекрасного мира" (О. Хаксли), кто помнит не только настоящее, но также прошлое и будущее, - всех тех, кто не приемлет беспроблемности Истории и Мира, кто с ужасом наблюдает ладно организованную и технологизированную кастрацию самой проблемности.
В контролируемой нерешаемости Кавказских вопросов, в режимном поддержании всех точек напряженности и лиц, втянутых в конфликты, втягивание и "зарывание" в зону всех лидеров-изгоев, общностей-изгоев, корпораций-изгоев, народов-изгоев, вер-изгоев и государств-изгоев состоит технологическое основание данного сценария, частично озвученного в предлагаемом Хантингтоном понятии "полуторного мира".
Но несмотря на всю свою циничную продуманность, сценарий балканизации Кавказа может обернуться против сценаристов и спровоцировать ситуацию, которая взорвет и сам сценарий. Именно поэтому мы придаем такое исключительное значение Кавказу.
Для слома сценария существует несколько предпосылок.
Во-первых, как мы считаем, постперестроечная десятилетка 1990 - 1999 гг. должна была научить тех, кто хотя бы минимально восприимчив и обучаем, - любить, ценить и понимать всемирно-исторический смысл Российской Государственности, окончательная потеря которой станет мировой катастрофой и концом истории. Возрождение же, спасение и развитие Российской Государственности может и должно начаться для нас именно с правильных формулировок по Кавказу, "нашему Кавказу", и, конечно, с правильных действий субъекта Российской Государственности по разрешению ситуации на Кавказе. Правильно организуем действие на Кавказе и по поводу Кавказа - спасем не только Российскую Государственность, но и Мир, выиграем достойную жизнь в третьем тысячелетии.
Во-вторых, мы убеждены, что предшествующие репетиции сценария открыли наконец глаза даже тем, кто этому сопротивлялся. Но противостоять построению "всемирной проблемной инфраструктуры" можно только посредством противо-строительства - посредством собирания, сосредоточения, гармонизации, взаимоопределения и консолидации Субъекта Российской Государственности. Будет выражена ясная позиция России в виде конкретных заявлений и дел лидеров российских народов и регионов (высших чиновников, политиков, аналитиков, общественных деятелей России) - будет сохранен Мир. Не будет такой разноидеологической, интерсекторальной, многоэтнической общности-субъекта - не будет ничего. Как для России, так и для Мира.
Как же доказать авторам этого сценария (и кто они - эти авторы?), что такой сценарий не может и не должен существовать, что мы не дадим ему стать онтологическим и историческим, триумфально открывающим Третье тысячелетие и укореняющимся в нем в качестве ядерного и всеопределяющего?
Какие же альтернативные сценарии и контр-сценарии можно выделить из того потока суждений и предложений, который сложился в последние годы?
Три сценария преодоления балканизации Евразии
В многообразии реакций на "кавказские события" нам представляется важным выделить три сценария преодоления балканизации Евразии на Кавказе.
Первый - санитарно-гигиенический.
Второй - проектно-экономический и проектно-инфраструктурный.
Третий - системно-государственнический.
Первый сценарий активно разрабатывается сегодня большинством политиков и СМИ, но в наиболее определенной форме его озвучил и присвоил (уместно и вовремя) нынешний председатель Правительства Российской Федерации В.В. Путин.
Суть сценария состоит в том, что за всеми событиями (нападение боевиков на Дагестан, экспансия ваххабизма в самом Дагестане, взрывы домов в Каспийске, Москве, Волгодонске) стоят "определенные зарубежные силы" и наглые боевики, - следовательно, надо изолировать Чечню и одновременно провести серию актов возмездия, вплоть до начала полномасштабных действий против Чечни по образцу 1995 года.
Очевидно, что ловкость и сметка В.В. Путина и его команды состоят в том, что они сумели перевести кавказские события в формат "международного терроризма" и тем самым перехватить и использовать весь риторический и профессиональный антинатовский капитал предыдущих лет, ассимилировав буквально все, что можно было: от публицистическо-популистской "Анти-НАТО" вице-спикера Государственной Думы С. Бабурина, В. Алксниса - до профессионально точного и выверенного анализа лучших представителей российского генералитета, например, Л.Г. Ивашова, А.И. Николаева и др.
Идея "гигиеническо-хирургических" операций и создания санитарной зоны напоминает работы по пандемической дезактивации. Эту идею по преимуществу, как это ни странно, озвучивают наши записные либералы: Г.А. Явлинский со Степашиным, А. Митрофанов (член фракции ЛДПР, председатель Комитета по геополитике Государственной думы), страстный почитатель Пиночета М. Леонтьев. К этому же сценарию, очевидно, присоединяется мэр Москвы Ю.М. Лужков.
Сильная сторона этого сценария - в том, что он еще раз подтверждает основную часть тех погранично-организационных мероприятий, которые необходимы сегодня, но, при дееспособной и разумной власти, должны были быть осуществлены еще в 1996, даже 1994 году. Подобные меры - как технические - разрабатывал директор Федеральной Пограничной службы (1994 - 1997 гг.) генерал армии А.И. Николаев, и еще в те годы они были предложены Президенту и Правительству РФ.
Слабая сторона этого сценария заключается в том, что принятие технических мер изоляции опасной территории как самоцели неминуемо ведет к принятию технической стороны за сущностную и онтологическую. Мол, в этом и есть главная задача и даже решение проблемы.
Это на руку реализаторам сценария ПИ - сценария создания "мировой проблемной инфраструктуры".
Также очень важно отметить, что стратегический смысл российского Кавказа и Средней Азии вовсе не сводится к вопросам Чечни. Вокруг Чечни достаточно много крайне опасных потенциальных противостояний и потенциальных конфликтов: двусмысленная позиция Президента Ингушении Р. Аушева, осетино-ингушский конфликт, ситуация в Карачаево-Черкесии, объявление о создании независимой Черкесско-Абазинской республики. Если эти "точки напряженности" правильно подогревать и взрывать, то и без Чечни на Кавказе хватит "пожаров" - но санитарных зон внутри собственной российской территории не настроишься.
Наконец, самый главный недостаток этого сценария состоит в том, что причины и содержание "проблемы Чечни" здесь так и не вскрываются, а поэтому силовые и санитарные действия против Чечни, равно как и действия со стороны Чечни против Дагестана и соседних регионов становятся предметом манипуляции реальных игроков в этой мерзкой игре. В ходе такой игры может оказаться (а мы считаем, что и должно оказаться), что самыми "крутыми" сторонниками силовых акций против Чечни являются те же самые люди, которые являются самыми "крутыми" сторонниками силовых акций со стороны Чечни.
В целом же надо понимать, что чем более активными будут мероприятия по организации "санитарного кордона" вокруг Чечни - тем быстрее "мировое сообщество" добьется возможности ставить и решать задачи создания "санитарного кордона" вокруг России.
Чем больше Россия будет, пользуясь языком премьера В.В. Путина, "мочить" международных террористов авиацией (от штурмовой до стратегической) и т.п., изображая при этом, вплоть до отдельных словечек и телекадров, НАТО-2, которая ведет войну возмездия посредством дистанционной авиавойны и уничтожения инфраструктур (на своей территории!) - тем быстрее Россия окажется в искусственной и реальной изоляции, тем быстрее вокруг нее будет построен "санитарный кордон", а сама она будет превращена не только в свалку радиоактивных отходов, но прежде всего в свалку нерешаемых мировых проблем и ядро ПИ.
А внутри этого большого кордона окажемся мы с вами. И сбудется мечта тех же республиканцев в США, мечтающих об эффективном правлении, и тех наших новых патриотов, которые уже готовят из себя эффективных правителей.
Эффективное правление, к которому мы неотвратимо ползем, будет заключаться в нескольких простых вещах:
- на долгие годы - насильственная смерть тысяч людей, беженцы и неустроенность вокруг Чечни и других "горячих точек"; непрерывно передвигающиеся по всей стране "мигранты" и "террористы";
- продолжение принятия геноциидальных бюджетов;
- углубление долговой зависимости от МВФ и других наших "международных партнеров";
- а в целом - конец либеральной демократии и начало либеральной диктатуры.
Второй сценарий время от время предлагают разумные российские аналитики и экономисты, а в наиболее артикулированном и качественном виде проектно-экономический и проектно-инфраструктурный подход предлагаются сообществом кандидата в президенты США, духовного лидера Международного движения за гражданские права "Солидарность" Линдона Ларуша. В частности, крайне интересным был проект группы Ларуша по Балканам.
В основе второго сценария лежат указания по поводу страшной социальной и хозяйственной разрухи на Кавказе, тотальной безработицы и полном отсутствии позитивной цивилизационной перспективы для подростков и молодежи. Понимание этой ситуации и ощущение невозможности опереться на некоторые уже готовые и устоявшиеся социально-хозяйственные институты и механизмы требует обсуждения вариантов решения проблемы исключительно в проектном залоге.
Бессмысленно обсуждать наличное (то, что есть), но надо предлагать проекты, создавать под проекты коалицию и находить механизмы реализации.
Данный тип сценария немного грешит чрезмерным экономизмом и определенным технократическим мистицизмом, но, безусловно, задает необходимость проектного подхода для всех, кто станет всерьез решать проблемы Чечни и России.
Третий сценарий связан с пониманием того, что "проблема Чечни" началась не сегодня и не вчера, а напрямую связана с десятилетним (как минимум) периодом потери целей и ориентиров движения страны; что бездарно протраченные режимом Горбачева-Ельцина десять-пятнадцать последних лет очень дорого стоили и еще дороже будут стоить нашей стране и нашему народу.
По крайней мере, из тотального устаревания, физического и морального, из прямой и косвенной деградации всех без исключения сторон нашей жизни невозможно выбраться за счет простой смены власти и ее идеологических предпочтений. Проблема Чечни - не в Чечне, а в катастрофическом разрушении Российской Государственности.
Из этого следует третий сценарий: нам необходимо технологическое, как будничная производственная задача, перепроектирование буквально всех без исключения сторон и форм жизни, жизнедеятельности, жизнестроительства, промышленности, науки, инфраструктур, межрегиональных связей, духовной сферы, науки, образования, культуры и здравоохранения - от правил поведения в лифте и подъезде, от мебели в домах до программ освоения дальнего космоса и глубинного океана, вплоть до выстраивания перспектив развития человеческого сознания.
Чего нам нельзя делать ни в коем случае?
Нельзя создавать и оформлять в качестве центрального события Кавказско-Московскую дугу напряженности
Самое главное, чего нельзя ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах допустить в ближайшее время, - это позволить собрать всю энергетику русско-российских эмоций в один мстительный порыв, в лозунги дохристианской мести, в свертывание всех обстоятельств и проблем нашей жизни к "фактору Кавказа", к пресловутому "чеченскому следу".
Такая дуга напряженности - самая заветная мечта радетелей сценария "ПИ". Трудно было бы придумать что-нибудь более локальное и более, одновременно, универсальное и системно-разящее, чем создание Кавказско-Московской дуги напряженности.
Во-первых, ежемесячные, еженедельные, ежедневные убитые и раненые позволят непрерывно в течение многих лет формировать в российском и даже мировом сознании богатый спектр всевозможных синдромов и комплексов. В России будет по-прежнему длиться феномен "двойного" сознания, когда при обсуждении любого практического вопроса в сознании каждого обсуждающего тупой болью и стыдом будет "торчать" "кавказский вопрос", и эта двусмысленность и амбивалентность нисколько не будет прибавлять сознанию многомерности, но будет на корню рубить любую попытку руководства России мобилизовать население и молодежь на перспективное строительство страны.
Во-вторых, такая родовая война сама является частью локальной гражданской войны и очень легко перерастает, особенно если помочь (а помогать будут, в этом сомнений нет), в социальную войну "нищих" против "небедных", в систематические протестные волны, которые будут оседлывать наши популисты типа А.И. Лебедя, В.В. Жириновского и т.п. и направлять "тараном" на саму возможность серьезной постановки реальных проблем развития страны, на саму государствостроительную работу.
В-третьих, бесконечная Вторая кавказская война станет наилучшим средством для дальнейшего погрязания России в долгах и гарантией невозможности для правительств Российской Федерации принципиально отнестись к МВФ и к мировым финансово-спекулятивным организациям в целом. Ненасытная и прожорливая вечная малая война будет требовать сейчас и теперь огромного количества живых и срочных денег. В рамках этой бесконечной войны и необходимости постоянно и понемногу побеждать возникнет иллюзия, что необходима поддержка со стороны международных "тяжеловесов" и, следовательно, руководство страны заговорит о невозможности обсуждать прямой вред для России деятельности МВФ и подобных организаций.
Таким образом, создание дуги напряженности является интернационализированной и межэтнической формой гражданской войны, начало и ведение которой - убийственно для Российской Государственности. Такая сверхсовременная комплексная гражданская война - с введением в качестве ядерного механизма родовой мести - не оставит никаких шансов для сохранения государственности, самостоятельности и независимости страны.
Уже со следующего, 2000-го, года любые обострения вокруг Чечни (а они, при непринятии мер, начнутся непременно с самой ранней весны) будут использованы НАТО и ООН как повод для введения "миротворческих сил" в Росиию в целях предотвращения "вдруг" обнаруженной ими "гуманитарной катастрофы". Подобная возможность интернационализации конфликта является, к сожалению, устойчиво возможной.
|
